ПУБЛИКАЦИИ
Интервью в газете
29.09.2016
«Выбор Джигита»
В гостях у «Книжного клуба» — певец, музыкант, композитор Александр Джигит, автор и исполнитель песен и романсов на стихи петербургских поэтов.
Джигит выпустил пять альбомов — «Мы были знакомы» (2003 год) и «Пуля чекиста» (2005-й) с текстами Сергея Миханкова, «Мы гуляли по раю» (2004 год, тексты Татьяны Житлиной), «Вдвойне» (2009 год, на стихи Геннадия Григорьева и Евгения Мякишева), «Последняя труба» (2010 год, на стихи Виктора Ширали). Также в его репертуаре — песни на стихи Виктора Ширали, Геннадия Григорьева, Георгия Иванова, Леонида Мартынова, Леонида Аранзона, Михаила Шпитального, Николая Голя, Михаила Овчинникова, Василия Раскова, Николая Беха, Александра Никонова. В 2009 — 2010 годах Александр участвовал в серии интеллектуальных вечеринок «Курицын-кабаре». Выступает в концертных залах, клубах и литературных салонах...
— Когда-то Максимилиан Волошин сказал, что «стихи, несущие сами в себе свою музыкальную полноту, не нуждаются в музыке». Спор о том, стоит ли класть стихи на музыку, превращать их в песни, идет до сих пор и, наверное, не прекратится никогда...
— Сложно спорить с классиком — наверное, действительно не стоит искать музыкальную интерпретацию тех стихов, в которых нет места для музыки.
Я поставил бы вопрос иначе: как не испортить те стихи, которые тебе действительно понравились и ты услышал, как они могли бы звучать в твоем исполнении. Все-таки песня, романс или баллада — это уже другой жанр. Стихи, попав в музыкальную фактуру, в идеале приобретают новые смыслы, акценты и интонации. А вот насколько это улучшает текст — уже дело вкуса и таланта.
— Как обычно происходит «выбор Джигита» (если воспользоваться выражением Николая Голя)? Можете ли вы назвать те критерии, по которым вдруг (или не вдруг) определяете: «Вот стихотворение, из которого я хочу сделать песню»?
— Текст, который ложится в основу нового произведения, должен соответствовать позиции того лирического героя, от имени которого ты ведешь диалог со слушателем. А если конкретно, то очень важна первая интонация — сочетание первой поэтической строчки и первой музыкальной фразы. Ведь в самом начале песни определяется и ритмический рисунок, и тип голосоведения, и манера исполнения. Если находишь «ключик» к началу, то скорее всего тебя не ждет разочарование и в последней фразе.
Хотелось бы привести несколько примеров, в которых замысел поэта, выраженный в первой строке, абсолютно определил для меня музыкальную составляющую песни. Евгений Мякишев: «В Петербурге рожденному свойственна свежесть сорочки…» Или Екатерина Полянская: «Получив от судьбы приблизительно то, что просил…» Анджей Иконников-Галицкий: «Как безумный подсолнух в синее запрокинул глаза и пьет...»
Здесь с самого начала появляется четкий рисунок всего произведения. А так называемый выбор Джигита — это, пожалуй, поиск родственной души, которая говорит словами, когда ты лишь мыслишь мелодией и гармонией.
— Как бывает чаще — вы сотрудничаете с автором текста, на который сочиняете музыку, или остаетесь со стихотворением один на один?
— Лет 20 назад с моим первым соавтором Сергеем Миханковым мы могли написать песню сразу — его поэтическая строка, моя музыкальная фраза и т. д.
Для такого совместного творчества необходимо полное доверие друг к другу и пребывание в одном энергетическом состоянии. С годами доверие осталось, несомненно, а вот одно энергетическое состояние на двоих порой нужно уже ловить. Поэтому последние годы стараюсь сочинять на готовые тексты. Хотя несколько раз обращался к соавторам с просьбой дописать выбранные мною стихи. И к моей великой радости, такие замечательные поэты, как Виктор Ширали, Николай Голь, Евгений Мякишев, Вик Спаров, дописывали стихи, что позволяло мне исполнить их именно в той форме, которая была первоначально задумана.
— Последнее время вы выступаете на концертах с необычным инструментом — «гибридом» лютни и гитары...
— Это гитара-лютня, подобная той, которая была у моего педагога Геннадия Викторовича Моченкова, — и своего рода поклон ему. Ее сотворил по моей просьбе наш петербургский гитарный мастер Дмитрий Павлович. Изящный внешний вид и выдающиеся акустические возможности — исключительно Димина заслуга, я же лишь интуитивно понимал, что мне нужно. Большая удача, что моему замыслу так повезло с воплощением. Надеюсь, что петербуржцы еще не раз оценят звучание этого инструмента.
НЕСКРОМНЫЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ О СКРОМНОМ ЧЕЛОВЕКЕ
Благородство, изысканность, высокая культура, отменный вкус и безукоризненность — вот качества, которые мы связываем, как правило, с лучшими представителями русского и, в частности, петербургского дворянства.
Давно уже нет в России былого дворянского сословия, а то, которое есть, опростилось и «оскоромилось», да и сами люди стали попроще и погрубее, поэтому тем более приятно, радостно и удивительно, когда среди сумрачных питерских буден встречаешь человека, в котором в полной мере представлены все перечисленные качества — черты «внутреннего» дворянства.
Понятное дело, я в первую очередь имею в виду не только и не столько сословную принадлежность, сколько проявления творческого таланта, исполнительского мастерства и отношения к делу.
Кто же это? — спросите вы. Человек этот — чистокровный петербуржец (если к петербуржцу вообще применимо понятие «чистокровный») с явно не петербургской фамилией Александр Джигит.
Композитор, гитарист-виртуоз, певец, обладающий прекрасным голосом, где бархатные вибрато перемежаются стальными басовитыми раскатами, хватающими за душу, — все эти определения, пожалуй, ничего не говорят об Александре как об артисте и исполнителе.
А артист он отменный. Хотя, разумеется, отнюдь не в этом его уникальность, ибо отменных артистов на Руси немало. Начать хотя бы с того, что я не знаю в Питере человека, который так хорошо знал бы современную поэзию (поэзию, создающуюся в наши дни и на наших глазах), и не только знал, но и столь трепетно относился к ней — как влюбленный к юной, нежной возлюбленной. В этом отношении он — самый настоящий, непревзойденный скальд в истинном смысле этого слова (понятие «бард» к нему не применимо, да он и сам его не почитает).
Ибо, когда он берет в руки гитару и начинает исполнять собственные — что именно? о, у этого нет точного определения! — песнезонгоромансы на стихи питерских (и не только) поэтов, то, где бы ты его ни слушал: на сцене театра, в конференц-зале, лектории, библиотеке, павильоне, музее или даже под открытым небом, — мгновенно переносишься в некую горнюю область — обитель ангелов и богов, где, как мы знаем, творится и звучит та самая Музыка Сфер, частью которой является музыка земная и, безусловно, музыка Александра Джигита.
Миф утверждает, что, когда Орфей играл на кифаре, к нему сбегались звери, слетались птицы, ангелы и феи, а пространство вибрировало так, что гармонией звуков исцеляло больных и недужных людей. Так вот, не удивлюсь, если окажется, что Александр Джигит — персонификация самого Орфея, его, так сказать, современная реинкарнация, ибо когда он играет на гитаре-лютне, пространство и впрямь вибрирует настолько мощно-гармонично, что исцеляет внутренние недуги, в то время как со всех сторон к нему слетаются феи и ангелы и внемлют, внемлют, внемлют его пению — и не пению даже, а мелодийной, музыкально озвученной поэзии.
Не верите? Сам видел! А если хотите проверить достоверность моих слов и убедиться, что всё сказанное — правда, приходите на концерт Александра и сами увидите: ангелы в восторге бьются крыльями о хрустальные подвески люстр, а сердечные раны и душевные мятежи сами собой затягиваются и утихают.
У каждого времени должен быть свой Орфей. И тогда это время будет благословенно. Сегодня таким Орфеем для меня (хотя, думаю, ко мне присоединятся многие) является Великий Поэзо-музыкальный Магистр, дворянин от творчества и «рыцарь без страха и упрека» по обхождению и манерам Александр Джигит. И уже в силу этого наше время — благословенно.
Словочерпий и витиекур Вик Спаров