***

Я тебя вспоминаю не часто,

Но, как вспомню, так зябкая дрожь…

Оттого ли такое печальство,

Что мы встретились некогда в дождь?

 

Где сейчас ты, в каких эмпиреях

Шалым глазом по глади скользишь?

Или ветром запуталась в реях

Корабля под названием «Жизнь»?

 

Или все у тебя полюбовно,

И, довольна собою вполне,

Без меня, нарочито и ровно,

Ты смеешься навстречу волне?

​

***

Это ложь – будто я заклинатель и истинный маг

Я всего лишь игрок, научившийся в дудочку дуть.

Эта песнь для глухих посвящается дереву мак

И зеленому змию, плетущему кольцами путь

 

Приворотного зелья мне дали когда-то в раю,

И теперь я за каждою юбкой плетусь как наймит

Покажи мне ладонь или грудь… ну а душу твою

Я возьму незаметно – глаза лишь закроешь на миг.

​

​

* * *

может быть мы слагаем вирши

вычитая слова из текста

что когда-то был задан свыше

иль как память достался с детства

перенять по наитью почерк

посошком испытать дорожку

я ведь тоже из них из прочих

шифровальщиков понарошку

 

​

* * *

Я проснулся в полвосьмого –

Мне рассвет сказал: «Вставайте!»,

Встал и вижу – толстый повар

Подплывает в липкой вате

Облаков… Откуда? – Нечисть!

Я немедленно покинул

Это жуткое жилище,

Лет рулеткой правит нечет,

А душа уже не ищет

Оправданье… – Нет! – причину

Утомительного пьянства,

И – личин(к)ою в пучину –

Прячет страх в сетях пространства.

Я прошёлся по бульвару,

Я просил: «Подайте!» – ветер…

Бросил только листьев пару,

Не нуждаясь ни в ответе,

Ни в дальнейшем разговоре.

Начинался день обычный –

Куча дел, сто грамм «Столичной» –

За обедом…

Радость, горе…

Превращая ясность утра

В ряд бессмысленных историй –

Злых, нежизненных и утлых,

Точно я с собою в ссоре.

 

​

* * *

Заложники времени ходят по городу как

Обычного племени люди, покрытые пылью,

Лишь где-то на темени есть отличительный знак,

В крови, как и в семени, кроется страх и бессилье.

 

Я их узнаю по рукам, по манере ходить,

По преувеличенным чувствам, по времени суток,

Что тлеет в зрачках, и – вообще, по безумным глазам,

По пренебреженью, которое каждый ублюдок

Стремится им выказать, но – разомкнутся часы,

И выскользнут эти заложники – так незаметно,

Как свет возникает из тёмной ещё полосы,

Как плод отрывается – ныне и присно – запретный.

 

 

* * *

Знаешь, давай не будем

Делиться вином и хлебом?

Глупым и слабым людям

Трудно жить столь нелепо.

 

Лучше уж будем живо

Красть и неволить души,

Встречным смеяться лживо,

Бить по углам баклуши.

 

Всё нам подгонит вдосталь

Наша судьба лихая…

Всё. Досчитали до ста.

Хватит мечтать… Лэ хаим.

 

​

* * *

За то, что не брезговал крошками со стола,

Да и с пола хлеб твой, Господи, я вкушал,

Дай мне выпить чашу мою сполна –

Горькую, похмельную, где душа…

Где душа, чуть поймана в канитель,

От кошмара сладкого онемев,

Сдуру, спьяну кинулась под метель,

В снег, дороги прятавший чёрный нерв.

Мне бы зиму эту прожить хоть как,

Без души, без просыпу – вкось да вкривь!..

Отпусти мне, Господи, первача впотьмах,         

Я от пойла местного еле жив…

 

​

РАЗГОВОР У ВХОДА В МЕТРО​

«За целых сто рублей возьму

Я у тебя жетон!»

Она в ответ:

«Да почему

Так дёшево, пижон?»

 

Жетон – смотри:

Он прост, как суть,

Круглее, чем Земля,

В нём твой – возвратный, верный путь…

 

Уже меня не зля,

Он с потрохами заберёт

Тебя в подземный ход:

Домой, где всё наперечёт

На сто ночей вперёд!

 

Бери жетон, мой рыцарь-плут,

Бумажных дел глава!

Знай, деньги медные не лгут,

Как и мои слова.

 

​

* * *

Приснилось мне, что умершую мать

Я вёл по коридорам, переходам –

По зданью близ Исакия, в котором

Почти всю жизнь работала она.

Что значил этот сон – попробуй, растолкуй!

А, может быть, по слепоте душевной,

По той самоуверенности, что

В крови от детства не переведётся,

Не мог себе признаться: нет – она

Ещё ведёт меня по этой жизни,

И предки наши за сердце берут,

Как за руку, вдоль времени и между

Своих забытых судеб,

Переходов –

Туда, куда –

Привыкнуть я обязан –

Мне с ними вместе надо будет, надо…

 

И этот сон в наследство передать.

 

ШАРМАНЩИКУ

 

                                   «Поэзия – это когда называют неназванное…»           Sharmanshik

​

Назвать неназванное – выйти по меже

Меж мелких, примостившихся друг к другу,

Комси-комса мыслишек, и уже

По большаку – сквозь ветра свист и вьюгу

(хотя и август – их преодолеть,

пространство тоже побоку, заметьте),

Чтоб находить слова, которых впредь

Не повторять никак до самой смерти…

 

2

Крутить шарманку – это не шарман,

серьёзное занятье. «Вот, планеты –

слыхал? – вертятся. При-держи карман!

Слова затёрты – прямо как монеты», –

сказал шарманщик или подсказал…

 

лилась

прозрачная и призрачная память

всё было сразу ветер ночь вокзал

наш край земли где можно всё поправить

 

XXI

Веку век талдычил да колдовал:

«В плен года не брать, рядить – в карнавал!

Три семёрки – портвешок и очко,

А по-модному – Blackjack. Молочко

Из-под бешенной кобылы – мой век!

Так что жду привет-респект от коллег!

Мне, мил-друг, хотя – de facto – чихать,

Только должен ты меня почитать…»

Так во сне моём – бодёр, хамоват,

Двадцать первый, от рождения – хват,

Вёл-держал беседу – чёрт заводной!..

А родной мой век молчал, как не-мой.

 

​

* * *

Ирине К. (кафе «Ёрш», Вологда)

 

По(д)плыву по высокой волне,

А по низкой – козлом проскачу!..

Мне волненья привычны вполне:

На словах да в делах – ловкачу.

 

Мне ли невидаль – пляска стихий?..

Суток-весен – гулянка-разброд?

Напишу-ка об этом стихи,

Пусть их кто-нить на раз разберёт.

 

Разберётся, до б’ёра дойдя,

Жизнь изнанкой строки разрешив,

Чтоб вошло придыханьем дождя

Пониманье, чем – всё ж таки – жив.

 

​

* * *

Гладь свинцовая залива и прозрачность водки!

Посидим неторопливо, поглядим на лодки.

Во саду ли в огороде – на косе Петровской

Нарезали время встречи в тонкие полоски…

 

Полоскал скромняга-ветер голоса поодаль,

За такой же – крайний – вечер я бы душу отдал!

 

​

* * *

Я не членствовал по союзам,

Я в натуре любил хлеб-соль,

Водку ввинчивал лёгким юзом –

Горлом в горло…

Затем – в юдоль! –

По нарезанной рваной кромке,

Но –

Срывая порой резьбу

Рвотой резкой и резвой –

В ломке

Дней, нанизанных на етьбу…

Не всегда в переносном. Каюсь.

Ну, да ладно.

По кромке… Снов…

Путешествую – как скитаюсь –

Челноком сквозь теченья слов.

 

​

* * *

«Вечор, ты помнишь, вьюга злилась..»

 А.С.П.

 

Чем ещё заслужить это время – недолгий вечер:

Ничего кроме правды, одну только правду,

Будто…

Недолга у ворот, я сегодня красив и вечен,

И бок о бок со мной – пробудившись – не ты, а Будда?

 

Что ж, молчать так молчать, этим золотом я владею,

Немота – мудрость рыбья: каков эталон – икона!..

Но – возьму ноутбук и доверю ему, лакею,

Это счастье – чур-чур, не спугнуть бы!..

Да нет, исконно

Здесь, под сердцем, живёт – почти-совсем – небольшое,

Ты – его отражение, милая! Злишься, бука?

Гладь слегка растревожилась…

Стронулось небо – что ли?

Просто в клавиатуре залипла буква!

 

​

* * *

Я, наверно, её выбран – живу!.. –

В чёрных списках, в телефоне mobil,

Что – при ней. И я – при ней, наяву:

Незаметный, как зашкафная пыль…

Накопивший нерастраченный пыл –

Безответными звонками туда,

Где протяжными гудками про-плы-ль

Мой кораблик далеко в никуда.

 

​

* * *

Где тонко, там рвётся –

Сорвётся строка

В ту реку, где речью

Продлилась рука,

Наполнится словом

Расхожих путей…

И станет уловом

Для ловких людей.

 

​

* * *

От пьянедельника до пьятницы

Так будничны мои дела…

То кому сверху, в кому низом,

То ком-му-низ=мать удила

В моих ноздрях –

На страх, с рождения.

Ведь здесь, в стране, где жить – не прочно,

Играть могли на поражение

И воскресение – по-д-строчно.

 

Расплатимся – не плачь-ем в платьица,

Всё ровненько, шасть – боком(!) – по боку:

От пьянедельничка до пьятницы

Туда – меж споров плети с обухом…

 

​

* * *

Пока мы живы – мы бессмертны,

Что дальше – знаешь? Хер на ны!..

Идём на всё за грошик медный

Своих страстей, чужой казны.

 

А ты коснуться можешь края?..

Затем – задуматься о том,

Мгновенье не приоткрывая,

Что всё сбывается – потом?

 

Напрасной правдою казниться,

Кузине-кривде дать отпор,

И…

Пташечке, ручной синице,

Своей строке – сыскать топор.

 

​

* * *

Быть может, мир – неверный (в)ход,

Отверстая верста

Для родо-в(д)ых

и мёртвых

вод…

Здесь истина – проста!..

Для спуска и отвода

для

Зачумленной воды…

В другой – притворствуем,

делясь

Познанием беды.

Не ждём, не верим, не грустим –

Не думаем,

а Бог

В нас пропускает горний дым…

А мы считаем блох.

 

​

ЗАГОВОР

 

                         «Если не был бы я поэтом,

                          То, наверно, был мошенник и вор…»

                                                                                  С.Е.

1(я)

Я раздену тебя до-на-га

От плюсны-стопы до завитка на темечке…

Вплоть до стона

Вплавь до выдоха долгого

По-вне времени

Вне дна

Всласть по темени.

 

Станем души поверять

Мерой-рюмкою

Вперегляд вдругорядь – ять!.. –

Втишь да вгромкую

А что было впереди –

Будет прошлое…

Прочь фасоны середин

Серой крошкою

Скину – в хлам,

Предстану – наг,

Вжисть – удолбанный,

Сам с усам

Мошенник-маг

В будни вкопанный…

 

Строки тщишься коротать,

Зимы – вёснами,

Одиссей,

Десницей

Тать,

Землю

Вёслами?..

 

2(она)

Потерпи всё перемелет-съемелится

Доведётся до кольца – до крылечка

До конца а там у мельника лестница

В небо в землю в зыбь-туман в Лету-речку…

 

​

ЧЕТЫРЕЖДЫ ТРИНАДЦАТЬ

Отгулял четвёртую бармицву,

Упорхнул, как Феникс, через дым –

Возродясь, отринув заграницу

Пришлого, прослывшего родным…

Чтоб скиталить, чалиться по строкам,

Прибиваться рифмой на постой

К берегам – по сути – крутобоким

Улично-домашней слепотой.

 

Берега, конечно, принимали

С недоверьем, словно чужака,

По одежде, возрасту и – дале –

По словам старОго языка.

Речь моя, ответчик и истица,

Кто тебя из энтих перепьёт?

Не устала ль жечь и колотится? –

Обрядилась в новое тряпьё?..

 

Что ж, опять чудачить и скиталить,

Перейти сквозь осень и мороз,

Чтоб – пробив бессмысленную наледь –

Выдохнуть всё прошлое всерьёз.

 

​

* * *

В мире холодном, во власти гармонии,

Что ж нам неймётся, плутам да затейникам?

Бродим синкопами сердца, агонией,

Бредим о горнем, а просим-то:

«Денег нам,

Дай в пропитанье,

Пришли в прожиганье,

Господи,

Вникни, простая ж наука,

Нам, жиганам, по отчайке – скитанья,

А по случайке – притворство и скука…

Дай нам – возможность – от сердца, не с краю,

Или пошли, но тогда до предела,

Я всё равно этот стих проиграю…

Проигрыш, пауза…

Песнь – пролетела?»

 

Греют, как в холод, мирком по-горячему…

 

Буднично-просто живётся поэтам –

В пьянках и с девками да разговорами.

 

Нас так неистово любят поэтому.

 

​

* * * (ЖЕЛУДОК)

До утра опускаются шторы,

До рассвета,

Тьмы и солнца дыханье,

Взоры,

Блужданье ветра.

 

Приспускаю слово по строкам –

На стол,

На стапель –

Прикасаясь к высоким

Нотам,

Я сам, как скальпель,

За движеньем секунд,

Секущих как самость,

Скупость.

Не под спуд, под суд

Сытость, скудость.

 

Поднимаю шторы,

Точнее – впускаю звуки,

Как немые воры

Слова опускают руки.

Поднимают.

На пальцах листают, читают воздух.

Просыпаюсь.

Надеваю панцирь.

Маску.

И – чищу ноздри.

Зубы.

Прочее.

Части речи.

Я готовлюсь к любой, предсказуемой встрече.

В плечи

Утро входит,

Прозрачнее по минутам

Становлюсь –

Смеясь

И сменяясь –

Опять опутан.

Обычным.

Обыденным.

Обеденным временем суток.

Утро,

Как суточный суп – вчерашний,

Маскируясь,

Обращает меня

И себя

В желудок.

 

​

* * *

А что же будет под вечер?

Трындёж на кругах перчёных,

А каждый из нас проверчен

Временем до печёнок.

 

Повторы достали скукой,

Уж лучше в ночах провалы,

Беспамятство бродит сукой,

Бедовой тоской беспалой!

 

Вернёшься домой – в программы,

В рекламы да телебайки,

В закусочку под сто граммов –

Прозрачно так, без утайки.

 

Живёшь себе криво-ладно,

Строкой продышаться – сложно?..

Пред ней должок – неоплатный,

Вневременный, неотложный.

 

Ужель навсегда повторы?

Ведь были такие были!

Ведь нам обещались горы…

И мы, да и нас, любили…

 

​

* * *

Водка к правильному ужину,

Что же дальше, например?

Вечер – суженый-зауженный –
Запрокинуть на пленэр

Джунглей города? Замётано!

Супер-профи-знатный-швей

Мыслей, строчками замотанный,

Я, как верный маккавей

Духа – Да! – спиртного – марева,

Буду жечь, хохмач и тать!..

Словоблудие – вымарывать,

Вешний воздух – воровать!..

 

Тяжек труд мой… Обязательно

Чуть добавить бы – в догон!

Чтоб, по-тихому да затемно,

Вдруг залить стихов огонь…

 

​

* * *

Бес лишних слов,

Он обходился без

Лихих словес, что всуе поминают,

Поскольку верил в точечный прогресс,

Как падший ангел Землю понимая

Своей Второю Родиной.

Роднёй

Считая перших из мирских поэтов,

Ведь с ними жил по истине одной…

А вот какой? Не выдаём секретов!

 

​

* * *

Четвёркой месяцев уже подзапряглось

И тащится, невольно прибывая,

Всё наше прошлое,

А каждый в прошлом – гость

Отчасти…

Гонит времени кривая…

Что скажешь?..

Для начала – улыбнись,

А я – убивец времени – не вздрогну,

Ведь наш «удел – катиться дальше… Вниз?!»,

По не могу в четвёрку эту вогнут,

Кручусь-верчусь, как путаник, и пусть!..

Ты в губы тихо так проговори мне,

Что это лишь пустые «бредь» и грусть…

 

Умножим прошлое до крайней точки… – хрусть? –

Хоть настоящим, ветреным… Не зимним.

 

​

* * *

Ты знаешь нынче умер Саша Смир я не уверен что настанет лето. С годами неустойчивее смета текущих лет. Всё состоит из дыр. Спасибо что ты проявилась здесь в днях и ночах и в городе и в строках… Прости что сам я пооббился весь пока к тебе закрученный в пороках наощупь плыл. И пыл мой поугас и время жизни мы не совместили. Но может быть хотя б сейчас на час на часть судьбы друг друга мы любили.

11.10.15

 

​

* * *

«Как только сможешь – приезжай…»,

А я почти что смог

Не уезжать… –

«Прости-прощай…» –

Спустившись со всех ног

В Арбат,

Ар-т-байт,

И – на вокзал,

В свой Питер!.,

Где – хоть взвой,

Но не поймёшь, зачем восстал

От близости с тобой:

От нашей общей теплоты,

От общих верных слов

К своим кормушкам золотым,

Где не дают любовь…

 

Ум – глуп,

Был глуп, что уезжал,

Что ж, впредь – есенить бредь?

Мне настоящим жить – не жаль..,

Не дай мне умереть.

 

​

* * *

Время видится мне палачом

под секундной секирой в руке

это бредит пространство плечом

вдруг подставленным накоротке

поцелую в глаза и в глаза

крепко вымолвлю стиснув люблю

улыбнёшься как под образа

днём прикрытые в пятом углу

возвращусь ибо как же взахлёб

наши чувства единого хлеб…

 

И в глаза поцелую, и в лоб,

От любви и от счастья нелеп.

 

Я ПОВЕСИЛ

 

иероглиф счастья

У пространства жизни на краю,

Я – невольник – негой связан, страстью…

Дни недели надвое крою!

Сбивы ритма потоплю в любови,

Раскручу по нитям нети строк,

Паутиной сна на изголовье

Упаду, уж больше не игрок… –

Как с устатку, сбросив всё, что было

Лишнего вот здесь, на берегу…

Потому что ты меня просила

Передышки – счастьем – на бегу.